Владимир Набоков
Владимир Набоков
обозреватель
Сергей Глухов
Сергей Глухов
обозреватель

15 августа 2020

На грани. I часть

Константин Борисович Локтев – легенда отечественного хоккея. Олимпийский чемпион, трехкратный чемпион мира. Хоккеист второй волны покорителей канадской ледовой забавы в нашей стране. Человек открытый и обаятельный. В то же время и большая загадка. Триумфальный чемпионат мира по хоккею 1966 года в Любляне, где его звено с Вениамином Александровым и Александром Альметовым стало в нашей команде сильнейшим, а сам Локтев был признан лучшим нападающим турнира.

Пик карьеры! И после этого неожиданный уход из спорта. Работа помощником Анатолия Тарасова в ЦСКА, которого он сменил в 1974 году. Знаменитая первая суперсерия советских клубов с командами НХЛ, которую болельщики старшего поколения до сих пор связывают именно с именем Локтева … И такая же неожиданная отставка в 1977м, ставшая болью на всю оставшуюся жизнь. Он так и не оправился от нее. Всего три года он был старшим в ЦСКА. Целых три года. Что стоит за этими словами? Немного приоткроем эту завесу...

План подготовки команды ЦСКА на сезон 1976-77, подготовленный Констанином Борисовичем Локтевым.

24 марта 1976 года в рабочем кабинете старшего тренера хоккейной команды ЦСКА Константина Локтева допоздна горел свет. Разложив на столе документы, рабочие записи и протоколы матчей Константин Борисович с некоторым разочарованием в голосе обратился к одному из своих помощников – Вениамину Александрову: «Ну, что скажешь? Как оценишь сезон? Как считаешь, провалились мы?» Было заметно, что Александров немного стушевался от такого вопроса, но выдержав небольшую паузу, он ровным голосом произнес: «Были, конечно, промахи, но провала не вижу. Если объективно, то сезон и вправду выдался не простым, но однозначной оценки я давать не спешил бы. Надо разбираться». «Ладно, Веня, уходим в отпуск, будет время еще раз все проанализировать. На то он и отдых, чтобы в холодной голове все хорошенько прокрутить и сделать выводы». В кабинете веяло прохладой, но Константин Борисович то и дело смахивал платком пот с лица. Вероятно, сказывалось напряжение, в котором пребывал тренерский штаб армейцев, мысленно возвращаясь к поражению в главном соревновании страны. Болельщики привыкли к победам своей любимой команды, но как им объяснить, что и хорошо отлаженный механизм в часах иногда дает сбой, а здесь не часы и не машина, а живые люди. Длительный период времени команду словно лихорадило. Неудачи преследовали армейцев на протяжении всего сезона, и как итог – неудача с динамовцами в финале Кубка СССР, второе место в Первенстве Вооруженных сил, первая клубная суперсерия против сильнейших заокеанских профессионалов, и та не прошла гладко. В разгар матча против команды Филадельфия Флайерз, К.Локтев принял решение увести команду в раздевалку, в знак протеста против откровенного бандитизма, который творился на льду в тот вечер, со стороны хоккеистов НХЛ и их болельщиков.

Так или иначе, с присущим Локтеву самообладанием, он принялся составлять на бумаге официальный отчет о проделанной работе, учитывая все промахи, сопоставляя плюсы и минусы прошедшего сезона, стал пункт за пунктом обозначать задачи на сезон будущий. На столе стоял стакан с недопитым чаем, от металлического подстаканника, в сторону приоткрытой форточки, блеснули лучики света – за окном забрезжил рассвет. Аккуратно сложив бумаги в портфель Локтев вышел из кабинета и направился к своему автомобилю. Выйдя на улицу и глотнув свежести весеннего воздуха, Константин Борисович про себя отметил, что горечь неудачи постепенно стала отступать. Ночь ушла, а утром и мысли становятся светлее.

26 февраля 1976 года. ЦСКА - Спартак 7:6. На матче присутствовал лидер кубинской революции Фидель Кастро.

Настроение окончательно пришло в норму, едва Локтев приметил как широким шагом, к нему навстречу приближается старейшая болельщица ЦСКА, которую знал, и по-своему ценил каждый кто имел ту или иную принадлежность к армейскому клубу. «Маша, ты чего здесь в такую рань делаешь»? – с нескрываемым удовольствием выпалил тренер армейцев. «А где мне быть, Борисыч? Вот ты мне лучше объясни, как так вышло, что мы «мясу» этому чемпионство отдали? Чем мы хуже-то? – и нахмурив брови с показной артистичностью добавила – Фиделя опять вызывать на вас что ли»? Тем самым она напомнила Константину Локтеву матч против московского Спартака, на котором присутствовала официальная делегация из Кубы, во главе с ее лидером Фиделем Кастро. В тот вечер армейцы, хоть и не без труда, но все же одолели спартаковцев со счетом 7:6. Локтев громко рассмеялся и открывая заднюю дверь автомобиля, аккуратно укладывая портфель на сиденье, бодрым голосом отчеканил: «Следующий сезон будет наш – обещаю»! «Так ты уж постарайся, Борисыч. Ежели кто дурака валять вздумает, так ты задай такую взбучку, чтобы голым задом на печку»!

И действительно, многое не ладилось в команде, но если технические огрехи в игре можно было как-то скрыть, либо объяснить, то отсутствие игровой дисциплины от глаз болельщиков укрыть было просто невозможно. Все заметнее становилось агрессивное поведение на льду лидеров армейцев по отношению к соперникам, а хуже всего то, что от них не отставала в этом и молодежь. Самый вопиющий случай в этой связи произошел в календарном матче против Химика из Воскресенска. Многие игроки ЦСКА в тот вечер вели себя на площадке просто безобразно. В.Викулов дважды отправлялся на скамейку штрафников за грубость, оставив свою команду в меньшинстве аж на 10 минут. Постепенно игра превратилась в банальное ледовое побоище и во втором периоде на скамейке оштрафованных оказалась вся тройка армейской команды – Александров, Жлуктов, Викулов. Спустя какое-то время к ним присоединился В.Петров, получивший два двухминутных штрафа за драку.

На трибуне Дворца спорта главный болельщик страны Леонид Ильич Брежнев.

Схожая ситуация произошла в феврале 1977 года, в матче против московского Спартака. В самом конце второго периода спартаковец В.Гуреев отнял шайбу у армейца Бориса Александрова и тот ему этого не простил, отомстив весьма жестоким способом. В тот момент, когда Гуреев находился в углу зоны ЦСКА, ему в спину на полной скорости врезался Б.Александров. Гуреев, ударившись головой о борт мгновенно потерял сознание и докторам пришлось приложить нешуточные усилия для того, чтобы привести его в чувства.

Этот инцидент произошел на глазах у миллионов зрителей и впоследствии имел огромный резонанс. На матче присутствовал «главный болельщик страны» - Л.И.Брежнев, который, к слову сказать, болел за ЦСКА и старался не пропускать ни один хоккейный поединок своей любимой команды. Доподлинно известно, что во время хоккейных матчей, пошатнувшееся здоровье генсека приходило в норму, но в тот вечер выходка Александрова буквально вывела его из себя: «Что себе позволяет этот сопляк»? – с негодованием произнес Брежнев, обращаясь в сторону своих соратников, сопровождавших его во время матча. «Разберитесь, что там происходит в команде»! Закончив гневный монолог, Генеральный секретарь, не дожидаясь окончания матча, встал со своего места и покинул Дворец спорта. Многие полагают, что именно в тот вечер карьера старшего тренера ЦСКА Константина Локтева начала свой обратный отсчет.

Леонид Ильич Брежнев и Юрий Владимирович Андропов.

24 февраля 1977 года в кабинете Юрия Андропова на Лубянке раздался телефонный звонок. На другом конце провода послышался голос Л.И.Брежнева: «Юрий, я жду тебя у себя на Старой площади через полчаса». Брежнев встретил гостя, сидя на диване. Жестом указав Андропову место рядом с собой, генсек первым начал разговор: «Юрий, ты знаешь во сколько я сегодня встал? В пять утра, и заснуть больше уже не смог. Вот как влияет на меня то, что происходит в ЦСКА». «В спорте всякое бывает»,- спокойно ответил Андропов. «Это все демагогия, - отмахнулся Брежнев, Я же вижу, что в ЦСКА какая-то ерунда происходит. Юрий, к тебе ведь стекается агентурная информация о состоянии дел в команде, вот и поделись ею со мной. Мне кажется, что Костя Локтев не справляется с ситуацией. Вон, этот сопляк Александров как себя ведет – явно неспроста. И эти поражения непонятные на финише сезона от разных команд. У нас с тобой разговор конфиденциальный, дружеский, поэтому никаких лишних бумажек не нужно. Я хорошо тебя знаю – ты всю информацию всегда держишь в голове». «Ситуация в ЦСКА и в самом деле не очень благополучная. Ветераны тренируются спустя рукава, а молодые вкалывают и за себя, и за них. Локтев смотрит на это сквозь пальцы – либеральничает. Но я уверен, что в сложившейся ситуации менять Локтева, это не самый лучший выход, поскольку команда ему верит, игроки готовы с ним в огонь и в воду, и наверняка завоюют золото Чемпионата» - рассудил Андропов. «Юрий, ты свое мнение прибереги для Динамо, где ты царь и Бог, а с ЦСКА я сам разберусь - не скрывая раздражения ответил Брежнев. – Я, вот, приглядываюсь к Виктору Тихонову из рижского Динамо. И тактика у него очень интересная, играют в четыре звена, такого ведь больше ни в одной команде нет». Услышав это Юрий Андропов продолжил: «Леонид Ильич, не губите, я и сам хотел бы взять Тихонова в Динамо». «Нет, Юрий, если Тихонов все же вернется в Москву, то только в ЦСКА. Я уже и с генералами переговорил – они, если дело к этому идет, со мной согласны».

1977 год. Старший тренер ЦСКА Константин Локтев и защитник Владимир Лутченко.

Июль 1976 года в Москве выдался довольно прохладным, вышедшие из отпуска хоккеисты и тренеры ЦСКА, отправились на тренировочный сбор в Сочи, где погода была хоть и по южному жарче московской, но все же, не слишком знойной. Ослепительно яркое солнце безусловно радовало глаз, а ласковое черноморское побережье добавляло оптимизма, и в который раз санаторий Министерства обороны СССР приветливо распахнул свои двери перед кумирами всей страны.

«Ну, как ты себя чувствуешь в роли тренера, Витя»? – обратился Локтев к своему новому помощнику Виктору Кузькину. «Пока еще не понял, Константин Борисович, ведь только коньки на гвоздь повесил. Надо бы попривыкнуть». «Ничего, привыкнешь. Мне в свое время тоже пришлось долго привыкать к роли тренера в команде. Ведь со многими только из одного котла щи хлебали, а теперь надо с них спрашивать. Нелегкая это задача, Витя, но ты справишься, я в тебя верю» - похлопав Кузькина по плечу ответил Локтев. Слегка вальяжно из автобуса стали выходить ветераны, им все здесь давно знакомо, следом показалась молодежь, на которую распространялось негласное, армейское правило - обязательное ношение клюшек и прочего инвентаря. «Ребятки, аккуратненько все заносите в санаторий», - по-отечески напутствовал молодежь Локтев. Он вообще, всегда очень заботился прежде всего о молодых армейцах, понимал, что некоторым особенно трудно психологически находиться среди заслуженных ветеранов. В этот раз на сбор отправились 26 хоккеистов, среди которых было восемь новобранцев. «Боря, после обеда собрание команды, - обратился Локтев к капитану команды Борису Михайлову, - А сейчас время на то, чтобы расселиться по комнатам». На собрании, которое для армейцев являлось традиционным, определялись задачи, поставленные перед командой руководством армейского клуба.

Пожар в гостиннице Россия 25 февраля 1977 года.

Слово взял старший тренер Константин Локтев: «Ребятки, прошлый год для нас оказался очень сложным, но не нужно оглядываться назад, а с оптимизмом давайте посмотрим в будущее. Новый сезон обещает быть не легким и вдвойне ответственным, ведь на носу юбилейная дата – 60 лет Великой октябрьской социалистической революции, к этому событию мы должны подойти в ранге Чемпионов страны, тем самым преподнести подарок нашим болельщикам и конечно же нашему главному болельщику – Л.И.Брежневу». По помещению прокатился одобрительный гул. «Все сделаем в лучшем виде, Борисыч, даже не сомневайся. Вот увидишь, отыграем так, что все только позавидуют тому, какие игроки тебе достались», - разрядил обстановку Владимир Петров. Все рассмеялись, но, думается, что К.Б.Локтев в полной мере осознавал степень своей ответственности в случае неудачного выступления команды во внутреннем чемпионате. Вероятно, именно по этой причине тренировочный процесс претерпел некоторые изменения. Занятия стали более интенсивными, а к обязательным легкоатлетическим упражнениям, решено было добавить и несколько силовых контрольных нормативов.

Понедельник всегда в народе считается днем тяжелым. Одним из таких нехороших понедельников стал день 28 февраля 1977 года, когда в Кремле было созвано чрезвычайное заседание Политбюро. Накануне, в Москве произошло ЧП. В гостинице «Россия» произошел крупнейший пожар, повлекший за собой человеческие жертвы. Вся Москва пребывала в шоке, для тушения и для устранения последствий пожара к гостинице были стянуты 14 боевых расчетов Управления пожарной охраны Москвы, были направлены отряды милиции, на место происшествия прибыл лично первый секретарь Московского горкома партии Виктор Васильевич Гришин.

1977 год. Хоккейная команда ЦСКА и ее старший тренер Константин Локтев.

К назначенному времени, в зале заседаний Кремля, на третьем этаже собрались почти все члены Политбюро. Не было только Леонида Брежнева и министра внутренних дел Николая Щелокова, который должен был выступить с докладом первым. За пять минут до начала заседания генсек и министр появились в дверях, о чем-то оживленно беседуя. Наскоро поздоровавшись со всеми присутствующими, они прошли в начало длинного стола и уселись на свои места – Брежнев во главе стола, а Щелоков по его левую руку. По правую сторону от генсека сел Юрий Андропов, который сегодня не должен был выступать. Когда заседание было открыто, к трибуне вышел Щелоков и начал свой доклад: «Товарищи, как вам известно, в пятницу, 25 февраля, в гостинице «Россия» возник пожар. Это произошло в 21 час 24 минуты, местом возгорания стал пятый этаж…»

Все сведения Брежнев уже знал, поскольку встретился со Щелоковым до начала заседания и успел с ним обо всем переговорить. Поэтому слушал он докладчика вполуха. Пока министр МВД докладывал, Брежнев придвинулся к Андропову и произнес: - «Юра, тебе очень повезло, что ты в субботу на хоккее не был – избежал позора». «Вы же знаете, Леонид Ильич, что я занимался пожаром». – после некоторой паузы ответил Андропов. «Да, знаю, знаю. Поэтому и говорю, что тебе повезло – такого позора не видел. Как же хорошо мои парни играли – душа радовалась», - довольно протянул Брежнев. Андропов понял, что речь идет о позавчерашнем матче, в котором ЦСКА буквально растерзал московское Динамо со счетом 6:2. Бросив небрежный взгляд на докладчика, Брежнев продолжил: «А рижане в тот же день Химик обыграли на их поле, я в программе Время видел. 3:2 победили и все три шайбы Балдерис забил. Вот бы нам его в ЦСКА забрать». Не поворачивая головы к собеседнику Андропов спросил: «А с кем - же рижане останутся, Леонид Ильич»? «Мы сейчас не о рижанах должны думать, а о том, как нашу сборную усилить. Если в ЦСКА собрать пару сильных пятерок, то они и сборную смогут вытянуть, - парировал Брежнев. – Дело решенное – будем переводить Тихонова из Риги в Москву. Заодно и Балдериса возьмем».

Леонид Ильич Брежнев и Алексей Николаевич Косыгин.

«А как-же Локтев? – спросил Андропов, - ведь по всему видно, что он золото чемпионата с ЦСКА возьмет, а его за это в отставку»? «Юра, я тебе уже не раз говорил и повторю еще раз, Костя человек служивый, полковник» - не унимался Брежнев. Андропов попытался объяснить генсеку свое отношение к складывающейся ситуации, но Брежнев был непреклонен: «Юрий, интересы нашего спорта выше человеческих обид. В конце концов, мы Локтеву хорошую работу предложим».

Заседание закончилось, и Брежнев с Андроповым покидали зал заседаний, как вдруг, у самого выхода их догнал Алексей Косыгин. «Леонид, неужели нельзя было хотя бы сегодня воздержаться от хоккейных баталий»? – с явной укоризной в голосе произнес премьер. «Удивляюсь я тебе, Алексей, - покачал головой в ответ Брежнев. – Хоккеем ты не интересуешься, футболом тоже, даже фигурное катание обходишь стороной. А ведь это любимые развлечения всего советского народа. Того самого народа, которому мы с тобой служим». «Но ведь пожар…» - напомнил генсеку тему сегодняшнего заседания Косыгин. «К твоему сведению, в нашем хоккее тоже пожар – он уже второй год полыхает, а ты этого замечать не хочешь. Если он и дальше будет так полыхать, все наше хоккейное хозяйство сгорит к чертовой матери. Вот мы с Юрием и ломаем голову, как этого не допустить». Взглянув на Андропова, и не найдя в нем поддержки, Косыгину не оставалось ничего другого, как пожав плечами направиться к остальным членам Политбюро и вместе с ними скрыться за дверью.

Продолжение следует...